Судьба эмбриона Божены Рынски стала предметом спора юристов
Ребенок журналистки Божены Рынски не сможет стать наследником своего отца, основателя НТВ Игоря Малашенко. И все потому, что будет зачат уже после его смерти. К такому мнению склоняются адвокаты по семейному и наследственному праву. И все же ситуация не так однозначна даже с юридической, не говоря уж о человеческой, точке зрения.
Светский обозреватель и блогер Божена Рынска начала распродавать свои вещи, чтобы оплатить услуги по экстракорпоральному оплодотворению. Женщина, по ее собственному признанию, уже несколько лет пыталась родить ребенка от своего супруга Игоря Малашенко. Но операции не были удачными. 25 февраля Малашенко покончил с собой в Испании, 18 марта он был похоронен в Москве.
«Я умру, если у меня не будет ребенка»
Через два дня после смерти Малашенко вдова выставила в Интернете на продажу «легендарную» сумку Birkin от Hermes за 5500 долларов. Распродажу собственных вещей Рынска объяснила необходимостью оплачивать счета из клиники, где проводится процедура ЭКО: «мне раз в 1,5 месяца нужно по 124 000 руб. хоть вынь да положь».
Судя по тому, что писала Рынска ранее, подсадка эмбрионов производится не ей, а суррогатной матери, что требует дополнительных расходов. Но решение родить ребенка от умершего супруга – жизненная необходимость для вдовы. «Единственное, что меня может удержать – у нас заморожены эмбрионы от него, и я могу продолжить борьбу за нашего ребенка», – писала Рынска после смерти Малашенко. «Я умру.., если у меня сейчас не будет ребенка», – писала журналистка.
Друзья посчитали, что Рынска «позорится такими распродажами», и предложили сами «во всем помочь». Но вдова Малашенко заявила, что не намерена ни у кого просить денег, когда «руки-ноги целы». «Пока у меня есть хотя бы одна ваза, я буду продавать вещи, но я не попрошу ни копейки», – заявила она.
Критически настроенные комментаторы посчитали, что Рынска надеется родить еще одного ребенка Малашенко (от брака с первой женой у него есть трое детей), чтобы претендовать на более значительную долю наследства. Но в адвокатском сообществе скептически отзываются о шансах ребенка, зачатого после смерти отца, стать его наследником.
Эмбрион прав не имеет
В статье 1116 Гражданского кодекса говорится, что «к наследованию могут призываться граждане, находящиеся в живых в момент открытия наследства, а также зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства».
Зачатие в «Большом медицинском словаре» трактуется как «возникновение беременности», включающее «оплодотворение яйцеклетки и имплантацию плодного яйца». В случае, если яйцеклетка была оплодотворена, но не имплантирована женщине, зачатие не считается состоявшимся. Так же считает и адвокат Михаил Барщевский. По его словам,
существование эмбриона еще не означает зачатие.
В российском законодательстве пока не определен правовой статус эмбриона, полученного в результате ЭКО. Проще говоря, когда писались и уточнялись Семейный и Гражданский кодексы, деторождение происходило преимущественно естественным образом, и сегодня законодательство не успевает за медицинскими технологиями. Если ребенок «не зачат при жизни наследодателя, то он не будет наследником», заявляет Барщевский. Адвокат считает, что в перспективе законодательство должно меняться с учетом прав детей, рожденных с помощью ЭКО.
«C моей точки зрения, должно быть следующее: если есть возможность с достоверностью установить, что биологическим отцом ребенка является наследодатель, и при этом наследодатель выразил письменное согласие на ЭКО, тогда этот ребенок может быть наследником, – заявил Барщевский газете ВЗГЛЯД. – Но проблема в том, что у нас все наследственное правоотношение должно быть оформлено в течение шести месяцев. И можно предположить, что оплодотворенный эмбрион будет заморожен, а через пять лет разморожен, произойдет искусственное оплодотворение и рождение ребенка. Наследство уже поделили к этому времени. Никто назад пересчитывать наследство не будет».
Поэтому, по мнению Барщевского, законодательно следует закрепить наследственные права лишь тех детей, которые были зачаты с помощью ЭКО в течение шести месяцев после смерти биологического отца. То есть до того, как наследство будет поделено между родственниками.
Уничтожение эмбриона по этическим соображениям
Основатель коллегии адвокатов «Жорин и партнеры» Сергей Жорин более оптимистичен в отношении наследственных прав вероятного ребенка Рынски и Малашенко. Адвокат уверен, что уже сейчас, даже без изменений законодательства, ребенок, зачатый до раздела наследства, может претендовать на свою долю. Жорин также считает, что зачатие – это «непосредственное подселение эмбриона» женщине, но «требуется разъяснение пленума Верховного суда».
«Если зачатие произойдет в течение этого полугода (после смерти отца), я бы на месте будущей мамы оспорил бы вступление в наследство, подал бы иск, заморозил действие по активам, – заявил Сергей Жорин газете ВЗГЛЯД. – Впоследствии, после рождения, заявил бы права на наследство». Жорин признается, что у него самого в практике таких дел не было, но он рассуждает с точки зрения логики и здравого смысла.
В России действительно практически отсутствует правоприменительная практика, связанная с посмертным ЭКО. В Европе такие дела встречаются чаще. Как пишет юрист Дмитрий Гололобов, живущий в Лондоне, «есть еще и документы Минздрава, которые, по аналогии с Италией, не позволяют свободно распоряжаться «общими» с умершим супругом эмбрионами, что может привести к их уничтожению по этическим соображениям (дети – не способ войны за наследство). Дело может быть очень интересным».
В США дела о правах эмбрионов и их родителей уже не такая экзотика, хотя и там законы не успевают за медицинской реальностью. Основные судебные конфликты разворачиваются вокруг эмбрионов после развода потенциальных родителей.
Как правило, мужчины требуют уничтожения эмбрионов, а женщины хотят продолжить попытки стать матерью и после развода.
Бывшие мужья же не намерены платить алименты на детей, зачатых без их согласия. Чтобы решить эту коллизию, в Аризоне был принят закон, где прописано, что при разводе эмбрионы должны быть переданы тому из бывших супругов, кто хочет завести ребенка.
В России юристы советуют при заключении договора об ЭКО сразу думать о возможном разводе или смерти одного из участников и указывать, кто вправе распоряжаться судьбой эмбрионов. В противном случае уже
есть судебные прецеденты, когда одна из сторон была фактически принуждена к родительству против своей воли.
Так, семейная пара из Москвы заключила договор с одной из столичных репродуктивных клиник, яйцеклетки были оплодотворены и помещены в криохранилище. Вскоре супруг решил развестись и рассчитывал, что бракоразводный процесс станет основанием для уничтожения эмбрионов. Однако в 2014 году Московский городской суд отказал истцу в его требованиях. Причина в том, что оба супруга подписали информированное согласие, где в случае развода право распоряжаться эмбрионами переходит к женщине.
Еще один судебный прецедент произошел в Ростове-на-Дону в 2018 году. Женщина и ее супруг заключили договор с репродуктивной клиникой на проведение экстракорпорального оплодотворения. Первая попытка была неудачной, и вскоре супруг, который был старше женщины на 30 лет, скончался. После похорон вдова попыталась предпринять вторую попытку ЭКО, но оказалось, что супруги еще перед всеми медицинскими манипуляциями подписали договор о том, что в случае смерти одного из них клиника должна утилизировать весь биоматериал. В ноябре прошлого года эмбрионы были уничтожены.
Источник: